Книжный знак

Юлия Белова

Достоевский и театр

Альбом «Театр Достоевского в работах художников сцены» удачно завершает трилогию о наследии великого русского писателя в художественных сферах, подготовленную петербургским Литературно-мемориальным музеем Ф.М.Достоевского. Структура нового альбома логично выстроена в хронологическом порядке постановок, открывается масштабной статьей Н.П.Хмелевой «Достоевский в театральной декорации» и завершается внушительным научным каталогом произведений.

Внутренний мир персонажей писателя в каждом десятилетии ХХ века по-особому резонировал воздуху времени. Надежда Хмелева глубоко раскрывает образность режиссерского театра ХХ века и пути воссоздания сложного духовного и душевного мира героев Достоевского на отечественной сцене. Современные театральные художники нашли новые подходы к интерпретации коллизий писателя через эмоциональность обыденности, благодаря открытию психологической декорации и созданию образной среды. Театральная декорация ХХ века визуально воплотила потаенную бурю эмоций и чувств Ставрогина, Раскольникова, Закладчика, Кроткой, Мышкина и Настасьи Филипповны.

Подход М.В.Добужинского в постановке «Николая Ставрогина» (МХТ, 1913) предопределил декорационный ренессанс XX столетия: аскеза художественного решения и бутафорский минимализм контрастно и остро сочетались с экспрессионистической эмоциональностью цвета, предвосхищая неизбежность драмы и трагического исхода в финале.

Единая пластическая среда, показанная через одухотворенность и красоту натуральной фактуры в совокупности с лапидарностью сценографического решения, заявленная Э.С.Кочергиным в спектакле «Село Степанчиково» (Ленинградский театр Комедии, 1970), синтезировала в «Кроткой» (БДТ им. М.Горького, 1981) антагонизм бытовой жестокости и инфернальности зазеркалья, предстающего как своеобразное преддверие чистилища. Сценическое пространство с растворенными, сумрачными контурами бесперспективных дворов-колодцев олицетворяло адский излом миропонимания Закладчика и в альянсе с великой игрой Олега Борисова вызывало душевный отклик зрителя.

Современник Кочергина Д.Л.Боровский в «Преступлении и наказании» (Театр на Таганке, 1979), совмещая огромную пустоту зеркала сцены с утилитарным «оживлением» окровавленной двери, «преследующей» Раскольникова, превращает сценографию в символ Немезиды, пластически передавая безысходную остроту конфликта через контрасты реального и вымышленного.

Атмосфера изменчивости воздуха времени в «Бесах» (МДТ, 1991) выражена Кочергиным в многозначности единой сценической установки: трехнефный храм, эшафот с гильотиной, лестница в рай и ад нижнего пространства под сценой. Афиша к «Бесам» принадлежит к лучшим образцам этого вида искусства и блестяще отражает замысел Л.А.Додина и Э.С.Кочергина. В ней образ идеального мироустройства, подтачиваемого изнутри человеком, воплощен известным художником-графиком и мастером книжного дизайна А.А.Рюминым (содизайн — Е.Л.Вельчинский) — выверенная архитектоника белого прямоугольника со всех сторон надломлена «говорящими» черными силуэтами всех действующих лиц.

Альбом прекрасно иллюстрирован вдумчиво подобранными работами художников сцены, фотографиями, афишами из собраний ГЦТМ им. А.А.Бахрушина, музея МХАТа, петербургского Литературно-мемориального музея Ф.М.Достоевского и др. Театр

Достоевского, живущий с конца XIX века, показан как благородная и значительная часть отечественной сценографии, отмеченная выдающимися работами М.В.Добужинского, К.С.Петрова-Водкина, В.В.Дмитриева, Э.С.Кочергина, Д.Л.Боровского и других театральных художников.